Профессор В.Палей

Банда

Басмачи

Памир

Нам надо было идти на Памир, и мы послали в Алай киргизов с поручением передать всем, чтобы нас не боялись, потому что хотя мы и идем с отрядом, но намерения у нас мирные и никого из бывших басмачей карать мы не собираемся...

МЫ ОТПРАВЛЯЕМСЯ НА ПАМИРВ Геологическом комитете. Год 1930-й

Отправляясь на Памир, я знай, что советская власть уже проводит на Памире первые хозяйственные и культурные меро­приятия, уже оказывает всяческую помощь темному и отста­лому местному населению. Но мог ли я себе представить в том 1930 году, что спустя всего лишь год мне в следующем моем путешествии придется наблюдать поход двух первых в истории Памира автомашин и что еще через год Восточный Памир пе­ресечет первый автомобильный тракт? И что вскоре в селениях по рекам Памира возникнут многие десятки школ, амбулато­рий, кооперативов, клубов? Что в областном центре — Хоро­ге — появятся кинотеатр, кустарные фабрики, своя областная газета, а затем и гидроэлектростанция, которая даст ток мно­гим селениям в ущельях Гунта, Пянджа и Шах-Дары? Мог ли я думать, что самолет будет совершать регулярные пассажир­ские рейсы через высочайшие в Советском Союзе, обвешанные ледниками хребты? Ничего этого не было в 1930 году, и тогда, изучая прошлое Памира, наблюдая настоящее, о его будущем я мог только мечтать. И я понимал, как трудны и опасны были путешествия первых научных исследователей: Северцова, Грумм-Гржимайло, Громбчевского, Ошанина и других. Но, чи­тая их дневники и отчеты, я не догадывался, что мне само­му предстоят столь неожиданные и необычные происшествия, какие не выпадали и на долю тех пионеров русской науки на Памире, которыми я так увлекался. Описанию этих происше­ствий и будут посвящены некоторые из глав моей книги. Все мои дни, с утра до глубокой ночи, я отдал чтению гео­логических книг. Но времени было мало, и к моменту отъезда я-никак не мог похвалиться знаниями. Кроме того, я не знал еще очень многого: я не знал, какая разница между узбекским и киргизским способами завьючивать лошадь, я не умел обра­щаться с эклиметром и удивлялся, почему восток и запад в горном компасе переменились местами? Неведомые мне гео­логические термины: синклиналь, флексура, грабен и другие подобные им, казались мне иногда непостижимою мудростью, и когда вдруг на каком-нибудь повороте строки их смысл для ме­ня неожиданно становился ясен, я убеждался, что погружать­ся в специальные научные знания и весело и интересно, и жа­лел только, что остается так мало времени до отъезда! Юдин был по горло занят сметами, планами и расчетами. Мне он поручил два основных дела: добыть все, что нужно для снаряжения и экипировки экспедиции, и найти подходящего для путешествия топографа.

После долгих поисков топограф нашелся. Гигантского ро­ста юноша — Юрий Владимирович Бойе — вошел в мою ком­нату. Он был наивен, смешлив, разговорчив. С ним вместе я поехал к Юдину. Юдин решил, что во всем, кроме опытности, он человек подходящий, ну, а опытность... она явится на Па­мире.

Второе дело было труднее. В руках у меня был длинный список предметов, которые надлежало добыть. Палатки, вьюч­ные ящики, геологические инструменты, седла, оружие, посуду, одежду, фотоматериалы, рыболовные и охотничьи принадлеж­ности, железные «кошки» для хождения по ледяным склонам, консервированные и сухие продукты, географические карты, и мало ли что еще? Продовольствия нужно было купить ровно столько, чтоб обеспечить себя на четыре месяца, — ведь, кроме мяса и кислого молока, на самом Памире мы решительно ничего не найдем. Я рыскал по всему Ленинграду. Я из­бегал десятки магазинов, складов, снабженческих баз, учреж­дений и, наконец, достал почти все, что было обозначено в моем тщательно составленном списке. Все приобретенное было зашито в мешки, упаковано в ящики и отправлено на вокзал.

18 апреля 1930 года, обвешанные биноклями, полевыми сумками, фотоаппаратами, альтиметрами и всем, чем особенно дорожили, усталые от хлопот, полные радостных размышле­ний о будущем, мы — Юдин, Бойе и я — сели в поезд с биле­тами до Ташкента. Из Ташкента нам предстояло проехать по железной дороге в Андижан, а оттуда на автомобиле в Ош.