Профессор В.Палей

Банда

Басмачи

Памир

Нам надо было идти на Памир, и мы послали в Алай киргизов с поручением передать всем, чтобы нас не боялись, потому что хотя мы и идем с отрядом, но намерения у нас мирные и никого из бывших басмачей карать мы не собираемся...

МЫ ОТПРАВЛЯЕМСЯ НА ПАМИРВ Геологическом комитете. Год 1930-й

десятками самых разнообразных обязанностей — от чтения лекций студентам до участия в заседаниях месткома. Фауна была всюду: на кромках книжных полок, на ящиках, на подо­конниках, даже на столе, заваленном .картами, книгами и бу­магами. На столе образцы пород лежали без оберток среди карандашей, линеек, луп, склянок с кислотой —серые, желтые, черные, присыпанные пеплом папиросных окурков, сдвинутые грудой к краям стола и образовавшие подобие скалистых бере­гов вокруг лагуны, в которую упирались локти профессора и в которой, кроме этих локтей, умещались лист мелко исписан­ной бумаги, большая чернильница и тяжелое медное пресс-папье.

Все это называлось кабинетом профессора Палея. За шка­фами, в других закоулках, за такими же загроможденными столами сидели другие профессора, горные инженеры, научные работники. Каждый из них шуршал бумагами, скрипел пером, постукивал по камням молоточком, разговаривал с посетите­лями, которые усаживались прямо на угол стола, иногда пе­редвигал ящики. Каждый из них был руководителем отдельно­го участка научной работы, каждый имел печатные труды и свою творческую идею. Огромная комната походила на улей,

в сотах которого сырой материал геологии — фауна, шлифы, анализы, записи путевых дневников — перерабатывался в ги­потезы, в теории, в густой мед научного знания о недрах ис­следуемой страны.

Геологический комитет, сокращенно именуемый Геолком, состоял из множества таких комнат, окнами выходивших на просторный пустырь, на котором медленно воздвигалось ко­лоссальное новое здание. Даже сквозь двойные замазанные рамы оттуда доносился стук уже не геологических, а строи­тельных молотков, визг круглой пилы, скрип лебедок и талей. Новое здание вырастало в лесах, в пыли строительных мате­риалов, в напряжении ударничества и социалистического со­ревнования. Новое здание не могло быть готово раньше, чем через два года.

Профессор Палей не думал об этом здании. Вся жизнь про­фессора Палея прошла в мыслях о прошлом, исчисляемом мил­лионами лет; в мыслях о прошлом — от архея до кайнозоя, до послетретичных плейстоцена и голоцена. Профессор Палей яснее многих других представлял себе все, что случилось с Зем­лею за эти миллионы лет. Профессор Палей вобрал в себя все накопленные учеными знания об этих миллионах лет. От Эмпе-докла Агрегентского, приписывавшего возникновение гор дей­ствию центрального огня; от Страбона, искавшего причины горообразования в вулканических силах; от Аристотеля, счи­тавшего, что горы возникают в результате грандиозных прова­лов в обширные подземные пустоты, до современной гипотезы геолога Джоли, утверждающей, что главную роль в истории и жизни планеты играет распад радиоактивных веществ, даря­щий Земле вечное тепло, вечную юность, способность вечного возрождения. Все, что вобрал в себя профессор Палей, по­строилось строгой системой в клеточках его мозга, увлекало и волновало его и действовало на его воображение. Выше всего на свете, ценнее собственной жизни была великая истина нау­ки, дающей ответ на все вопросы, какие ставит природа перед человеческим разумом. Профессор Палей работал неустанно всю свою жизнь, считая, что если вся его деятельность поможет