Профессор В.Палей Банда Басмачи |
ПамирНам надо было идти на Памир, и мы послали в Алай киргизов с поручением передать всем, чтобы нас не боялись, потому что хотя мы и идем с отрядом, но намерения у нас мирные и никого из бывших басмачей карать мы не собираемся... МЫ ОТПРАВЛЯЕМСЯ НА ПАМИРВ Геологическом комитете. Год 1930-йвзять с собою отсюда не меньше шести тонн ячменя. А между тем все сто шестьдесят лошадей каравана завьючены доотказа. Я созвал в мою палатку всех караванщиков, и они превзошли себя в желании помочь мне выйти из затруднения. Они обсуждали по очереди каждый вьюк, они говорили: — Белая кобыла Османа
Ходжи может взять биш кадак Привьючки жёлтого мерина с рассеченным ухом и короткохвостой лупоглазой кобылы можно переложить на длинношеего мерина, носящего гриву на правую сторону. Тогда на желтого мерина положим полмешка ячменя... Иргаш сидит на своем вьюке, Иргаш весит, наверно, четыре пуда, Иргаш до Ак-Босоги пойдет пешком, вместо него мы прибавим к вьюку три пуда (Иргаш — живой, ячмень — мертвый, надо поменьше); лошадь сильная, может три дня нести восемь пудов, а в Ак-Босоге отдадим это зерно лошадям, Иргаш опять может ехать... Я точно рассчитываю каждодневную дачу. Норма караванных лошадей — два килограмма в день. От Гульчи до Мургаба с дневками — четырнадцать дней. Сто шестьдесят лошадей по два килограмма... Но зерно можно давать не каждый день. — Турсун-ака, в Суфи-Кургане дать надо? Конечно, надо. А в Ак-Босоге можем не давать? Там ядовита трава, от нее лошади дохнут, но?это под самым перевалом Талдык, а ниже, — мы можем стать ниже, — знаешь, там, на левой стороне, у ручья, поближе к киргизской летовке... Правда, там хорошая, как сахар, трава. В Сарыташе не давать, там пустим лошадей в левую щель, там хватит травы. В Алае — и думать нечего: не давать, два дня не давать, потому что дневка. В Бордобе, конечно, прокормимся, ерунда. Ну, потом — Маркансу. Давать: пустыня; Каракуль — солончак, песок, травы там есть немножко, но ее, может быть, уже съели, может, мороз,— надо дать. Южный Каракуль — дать, Муз-кол — дать: лед и камни, Ак-Бай-тал — там, под моренами, у реки... впрочем, надо дать. Вот и Мургаб... Сколько всего? Турсун считает по пальцам: Старый холм — раз, Мертвая Вода — два, Черное Озеро — три, еще Черное Озеро — четыре... Хамма сакыз... Всего восемь? Правильно, восемь... Два на сто, шестьдесят на восемь... Ну, в общем два с половиной, считая, что еще дневка в Суфи. Первые дни в Мургабе — одна, неприкосновенный запас — полтонны, всего, следовательно, четыре тонны, или восемьдесят три мешка. Первые дни лошади повезут по восемь пудов, с каждым днем продовольствие и фураж будут уменьшаться, словом... возьмем, Турсун-ака? Но Турсун еще не научился считать на тонны, я все пересчитываю в пуды, и тогда он опять прикидывает: — Белая кобыла столько-то,
черная кобыла... желтая ко |