Профессор В.Палей

Банда

Басмачи

Памир

Нам надо было идти на Памир, и мы послали в Алай киргизов с поручением передать всем, чтобы нас не боялись, потому что хотя мы и идем с отрядом, но намерения у нас мирные и никого из бывших басмачей карать мы не собираемся...

БАСМАЧИ. От Оша до Ак-Босоги. 7 мая 1930 года вместе с Юдиным и Бойе я выехал из Оша вдогонку нашему каравану

фе — часы на ремешке. Восторженный крик — рывок, вижу болтающийся обрывок ремешка... Добытчики убегают, дерясь и стегая друг друга камчами.

Разве расскажешь все? Было много всякого, пока длился грабеж внизу, на ложе реки. Таскали из стороны в сторону, накидывались с ножами, свистели камчами, направляли мултуки и винтовки, потрошили еще раз двадцать, самые отъявленные стремились во что бы то ни стало- разделаться с нами, и каждый раз спасала только случайность. Могу сказать: нам исключительно везло в этот день. Выло несколь­ко поползновений снять с меня сапоги, но каждый, пытав­шийся завладеть ими, бывал оттеснен жадною завистью остальных... Сапоги! Я все время таил надежду, что удастся бежать. А если снимут? По острым камням, по колючкам, по снегу, — как?.. Какой-то старик развязал мне руки. От про­блеска жалости? Или понадобился аркан? В расчете, что, рискуя попасть в своих, они не станут стрелять, я стремился замешаться в гуще, стоять теснее, вплотную к басмачам, у меня была тактика: держаться непринужденно, улыбаться, «свободно» ходить. Был нервный, почти инстинктивный учет каждого слова, жеста, движения. Ошибиться нельзя. Невер­ное движение, жест, слово- — и пуля или удар ножом обес­печены. Вид страха действует на басмачей, как вид крови: они стервенеют.

Моя задача — держаться ближе к Юдину. Он понимает язык, может объясняться с ними. Он изумительно хладнокро­вен и не теряет требовательного тона, так, словно он дома, сила за ним и он может приказывать. Это действует. Когда при мне у него выхватили бумажник, он что-то властно и гневно кричал. Его могли тут же убить, но ему вернули бу­мажник с документами, взяв только деньги. Я верил внут­ренней силе Юдина. Я старался держаться ближе к нему, но едва удавалось приблизиться — нас растаскивали. Османа я не замечал вовсе. Это понятно: он в халате ничем не выде­лялся из толпы. Юдину удалось уговорить Закирбая: вижу Юдин вскарабкался на круп его лошади. Юдин кричит мне:

— Подсаживайтесь к старику... какому-нибудь... Так вер­нее.

Старики кажутся спокойнее, они" одни не потеряли рас­судка. Но меня не берут. Отмахиваются камчами. Уверты­ваясь от ударов, мечусь от одного к другому. Наконец один указывает на меня молодому. Этот сдерживает коня, выни­мает левую ногу из стремени. Отгибается вправо, ставлю

ногу в его стремя, хватаюсь за него, садясь на круп коня, охватываю бока басмача ладонями. Й сразу — галоп, и мы — с площадки, мимо толпы, в узкую щель Над обрывом. Конь скользит, спотыкается, кажется, сорвемся сейчас... Пробра­лись... Кусты. Группа горланящих. Басмач, осадив коня, сталкивает меня. Кричит, указывая мне на ноги. Понимаю: он хочет отнять сапоги. Жестами пытаюсь отговорить. Орет. лицо исказилось, наскакивает конем, взмахивает ножом... Другие подскочили, валят на землю, стаскивают сапоги. Бас­мач хватает добычу, озираясь, сует за пазуху, опрометью ска­чет назад. Встаю. В тонких носках и холщовых портянках больно. Меня выгоняют из щели к толпе.

Все это длилось, быть может, час, или два... Разве я знаю?

В банде —• смятение. Что-то случилось. Пешие ловят ко­ней, всадники волокут остатки вещей, поспешно растекаются по щелям. Меня рванули, гонят перед собой, бегу босиком, некогда думать об острых камнях. По узкой размывине, по штопору каменного колодца, скользя, спотыкаясь, хватаясь за камни, вверх — на террасу. Она зелена, травяниста, про­резана поперечными логами. Банда — по балкам, по логам, по всем углам. Никто не кричит. Надоевший вой оборвался. Тишина. Меня держат за руки, за углом скалы. Выжидатель­ная, напряженная тишина. Что такое? Надо мной склон горы. Зеленый луг террасы обрывается над рекой. Отсюда реки не видно. С винтовками, с мултукамй басмачи залегли на краю, над обрывом террасы. Ждут. Так же они ждали и нас. И опять то