Профессор В.Палей
Банда
Басмачи
|
Памир
Нам надо было идти на Памир, и мы послали в Алай киргизов с поручением передать всем, чтобы нас не боялись, потому что хотя мы и идем с отрядом, но намерения у нас мирные и никого из бывших басмачей карать мы не собираемся...
БАСМАЧИ. От Оша до Ак-Босоги.
7 мая 1930 года вместе с Юдиным и Бойе
я выехал из Оша вдогонку
нашему каравану
Говорил ему:
— Ты мусульманин? Ты
продался неверным? Ты ездишь с ними? Ты не
мусульманин. Ты хуже собаки, все вы, сарты, продались
неверным, все вы «коммунист», «коммунист»! Да сгорит
ваша земля! Зачем с неверными ездишь? Плюю на твои глаза!..
На ночь положил Суфибек связанного и голого (в одном халате на голое тело) Османа в юрте между
басмачами и объяснил, что утром зарежет его, утром, когда все приедут
сюда, чтоб было всем посмотреть, как карает
аллах отступников от «священной воли пророка».
Кочевка Суфибека стояла ближе к заставе. Осман знал с детства каждый куст этой местности. Ночью ему
удалось бежать. Он сумел развязать веревки, схватил две лепешки и, проскользнув между задремавшими стражами, выскочил
в ночь. По снегам, в морозные ночи, голодный, босой и голый — он бежал.
Днем он прятался среди камней. Он пытался пробраться на заставу в обход, через
снежный хребет, но едва не погиб в снегах. Он возвращался и кружил по горам. Он
скрывался от всякого человека. За ним гнались, его искали, но не нашли. Его долго искали, потому что он был
свидетелем преступлений банды и знал по именам главарей. Убедившись, что
Осман спасся, Закирбай понял, что теперь все известно
заставе. Не поэтому ли еще он переменил свое отношение к нам?..
На заставе нам предлагали
спать, но до сна ли нам было? Весь день1" с комсоставом заставы мы обсуждали, как
спасти мургабцев, если всетаки
они еще живы, как вырвать их — живых или мертвых—у басмачей, как
доставить на заставу тело Бойе и какие предпринять
меры для скорейшей ликвидации банды.
Вечер
на погранзаставе. Первый вечер после нашего возвращения из плена. Керосиновая лампа на столе коптит, но мы этого не
замечаем. Комвзводы спят на полу, на подстеленных бурках. Юдин играет в
шахматы с Моором. Я разговариваю с Янкелевичем о шолоховском «Тихом Доне». Янкелевичу быт казаков хорошо знаком; он прожил среди них
многие годы.
Янкедевич хвалит «Тихий Дон» и рассказывает о казаках,
покручивая необъятные усы. Янкелевич сам как хорошая книга. Рассказчик он
превосходный. За стеной выдумывает веселые коленца гармонь, слышу топот сапог
и в перерывах приглушенный стенкою хохот.
Разлив гармони резко
обрывается, в тишине множится топот сапог. Стук в дверь — и взволнованный
голос:
Товарищ
начальник!.. Янкелевич вскакивает:
Можно. Что там такое? В дверях
боец:
Товарищ начальник!.. Вас
требуется...
Янкелевич
поспешно выходит. Прислушиваюсь. Смутные голоса.
Слышу далекий голос Янкелевича:
— Все из казармы...
Построиться!
Громыхая
винтовками и сапогами, топают пограничники. Комвзводы вскакивают и выбегают из комнаты, на бегу подтягивая ремни. Выхожу и я с
Юдиным. Тяжелая тьма. Снуют, выстраиваясь, бойцы. Впереди на площадке чьито ноги, ярко освещаемые
фонарем «летучая мышь». Человек покачивает фонарем, круг света мал, ломаются
длинные тени, сначала ничего не понять.
|