Профессор В.Палей

Банда

Басмачи

Памир

Нам надо было идти на Памир, и мы послали в Алай киргизов с поручением передать всем, чтобы нас не боялись, потому что хотя мы и идем с отрядом, но намерения у нас мирные и никого из бывших басмачей карать мы не собираемся...

БАСМАЧИ. От Оша до Ак-Босоги. 7 мая 1930 года вместе с Юдиным и Бойе я выехал из Оша вдогонку нашему каравану

стенной и узкой, по ней вилась тропинка, уходящая в Китай, до границы которого отсюда было не больше тридцати пяти ки­лометров по прямой линии. Но эта граница пролегала по недо­ступным снеговым хребтам, через которые зимой вряд ли воз­можно было перевалить. Отсюда, от Бель-Аули, уже виднелись далекие белоснежные шапки, — ближе, над горами, тоже вид­нелись снега, это были снега Алая, могучего хребта, к которому мы медленно приближались. А само ущелье Бель-Аули напоми­нало нам о битвах казачьих отрядов Скобелева с местными киргизскими феодалами, — здесь, на этом самом шатком мосту, по которому мы проводили наших лошадей с осторожностью и опаской, происходил некогда известный в истории- края бой отряда полковника Ионов а с родовичами киргизского хана Аб-дулло-бека.

13 мая мы пришли на пограничную заставу Суфи-Курган, на месте которой в наши дни вырос большой поселок и которая

тогда, в 1930 году, несла те обязанности, какие вьтне несут другие заставы, поставленные вдоль самой границы. Этой за­ставе Суфи-Курган предстояло сыграть большую роль во мно­гих эпизодах местных событий 1930 года, — речь о них впе­реди.

Мы остановились лагерем в урочище Ак-Босога, перед Алайским хребтом, преградившим нам доступ в долину Алая. Алайский хребет значительно ниже хребта Заалайского, но и его высота над уровнем моря — в среднем — четыре километ­ра. Он был еще покрыт тяжелыми, непроходимыми снегами. Местные кочевые киргизы сообщили нам, что с караваном пе­ревалить хребет пока невозможно. Сказали, что в Алайской долине даже телеграфные столбы скрыты под мощным покро­вом снега.

Мы поставили палатки в Ак-Босоге и решили работать здесь до начала июня, когда стают снега и откроются перева­лы. Мы знали, что июнь превратит дикую, белую Алайскую до­лину в роскошное зеленое пастбище — богатейшее джайляу, протянутое на сто тридцать километров в длину, двадцать — в ширину. Армия баранов, овец, яков, лошадей войдет в рай, ибо Алай в переводе — «рай». Эта блеющая, мычащая армия нарушит горную тишину. Но сейчас — май. Тишина. У кого хва­тит смелости проникнуть в Алайскую долину сейчас?

Урочище Ак-Босога — небольшая долина. Ее высота над уровнем моря — две тысячи пятьсот метров. Вся она — зеле­ный, узкий и длинный луг. Он врезался в горы десятками ло­щин, щелок, ущелий. Щелки, ущелья, лощины в эту пору пере­полнены. В них — юрты киргизов, стада и отары. Скоро ли придет день, когда можно будет погнать скот через перевалы? Этот день будет праздничным днем. Киргизы ждут его с нетер­пением.

Май, начало весны... Розовые, голубые солнечные пятна на горах. Гора за горой, хребет за хребтом — зубцы, купола, шап­ки и конусы, словно фантастическая лестница в неведомый мир. Ниже снежных массивов — заросли арчи и рябины, — темные пятна. Долина зеленеет мелкой молоденькой травкой. На этом «транзитном» пастбище еще не может отъесться изголодав­шийся за зиму скот.